Трагедия Шекспира «Гамлет»: Акт третий. Сцена первая
Комната в замке.
Входят король, королева, Полоний,
Офелия, Розенкранц и Гильденштерн.
Король
И вам не удалось никак узнать,
Зачем он притворяется безумным
И нарушает мир своей души
Опасным, своенравным поведеньем?
Розенкранц
Он сознает, что ум его расстроен,
Но чт_о_ тому виной - не говорит.
Гильденштерн
Понять его для нас недостижимо -
И он с особой хитростью безумья
От всех вопросов наших уклонялся,
Не допуская нас к душе своей.
Королева
А как он принял вас?
Розенкранц
Вполне прилично.
Гильденштерн
Но словно бы насилуя себя.
Розенкранц
Расспрашивал, но скупо отвечал.
Королева
Вы предлагали ли ему развлечься?
Розенкранц
Мы по дороге встретили актеров
И сообщили это принцу. Он
Как будто бы обрадовался им.
Теперь актеры прибыли сюда,
И, кажется, он хочет, чтоб они
Сегодня вечером пред ним сыграли.
Полоний
Да, это правда. Принц через меня
Просил на это поглядеть и ваши
Величества.
Король
Ну что ж, я очень рад,
Что он теперь в таком расположенье.
Старайтесь, господа, в нем поощрять
Веселости.
Розенкранц
Охотно, государь.
(Розенкранц и Гильденштерн уходят.)
Король
Уйди и ты, любезная Гертруда.
Мы меж собой устроили тайком,
Что Гамлет вдруг появится и будто
Случайно здесь Офелию увидит.
Ее отец и я - законный сыск -
Займем такой удобный уголок,
Где мы, не быв замечены, увидим,
О чем они заговорят при встрече,
И заключим, любовь иль что другое
Гнетет его.
Королева
Я повинуюсь вам. -
Любезная Офелия, как я
Хочу, чтоб ваша красота была
Разгадкой, почему расстроен Гамлет.
Тогда прекраснейшие свойства ваши
Его опять бы сделали здоровым
К взаимной вашей чести.
Офелия
Если б так!
(Королева уходит.)
Полоний
Офелия, ты здесь должна гулять.
А мы, властитель мой, когда угодно,
Тут спрячемся.
(К Офелии.)
А ты же сделай вид,
Что будто углубилась в чтенье книги,
Чем объяснишь свое уединенье.
Мы часто все в притворстве пребываем;
Известно, что благочестивым видом
Иль лицемерно-честным обращеньем
И дьявола усахарить возможно.
Король
О, к сожаленью, это справедливо.
(В сторону.)
И как меня слова те уличают!
Развратницы накрашенной лицо
Не так противно, как мое злодейство.
О, бремя тяжкое!
Полоний
Он уж идет!
Нам надобно укрыться, государь.
(Король и Полоний уходят;
входит Гамлет.)
Гамлет
Быть иль не быть? Вот в чем вопрос. Что глубже:
Сносить безропотно удары стрел
Безжалостной судьбы иль стать лицом
Пред морем бедствий и окончить их
Борьбою? Умереть - уснуть, не больше,
И знать, что с этим сном исчезнут все
Волненья сердца, тысячи страданий -
Наследье праха. О, такой конец
Желанный! Умереть - уснуть. Уснуть?
А сновиденья? Вот она - преграда:
Какие грезы скрыты в смертном сне,
Когда освободимся мы от плоти?
Вот почему так долговечно горе.
Иначе кто б переносил насмешки
И кровожадность века, гнет тиранов,
Высокомерье гордецов, тоску
Отвергнутой любви, судей бесстыдство,
Законов медленность, презренье тли
К заслуге скромной, ежели один
Удар кинжала успокоить может?
Кто б, обливаясь п_о_том и стеная,
Бродил под бременем земных невзгод,
Когда б не страх чего-то после смерти
Перед таинственной страной, откуда
Не возвращался ни единый путник?
Вот отчего слабеет наша воля
И заставляет нас скорей терпеть
Зло жизни, чем бежать к безвестным бедам.
Так всех нас трусостью объемлет совесть,
Так вянет в нас решимости румянец,
Сменяясь бледным цветом размышленья,
И замыслов великих начертанья
Чрез то не облекаются в деянья.
Прелестная Офелия! О нимфа,
Меня в своих молитвах не забудь.
Офелия
Как провели вы это время, принц?
Гамлет
Благодарю вас, - хорошо.
Офелия
Есть у меня от вас подарки, принц,
Я их давно хочу вам возвратить.
Возьмите их.
Гамлет
Нет, нет, я никогда
И ничего вам не дарил.
Офелия
Дарили, принц, и это вам известно.
И каждый из своих подарков вы
Вручали мне с таким приветом нежным,
Что я ценила их еще дороже.
Но аромат сердечности исчез,
А потому, прошу, возьмите их
Назад. Для душ открытых дар бесценный
С утратою дарителя - дар бренный.
Возьмите ж их, принц.
Гамлет. Вы целомудренны?
Офелия. Принц!
Гамлет
Красивы?
Офелия. Что этим вы сказать хотите, принц?
Гамлет
Когда вы целомудренны, красивы, то ваше целомудрие должно
чуждаться красоты.
Офелия. Но что ж достойнее для красоты, чем целомудрие?
Гамлет
Конечно; но, к прискорбью, красота скорее развращает
целомудрье, чем целомудрье возвышает красоту. Когда-то это было парадоксом,
теперь же стало аксиомой. Я любил вас прежде.
Офелия. Да, принц, и я имела основанье поверить этому.
Гамлет
Не нужно было верить. Добродетель не прививается настолько к
нам, чтоб уничтожить в нас и самый след несовершенства нашей старой плоти. Я
не любил вас.
Офелия. Тем больше я была обманута.
Гамлет
Ступайте в монастырь. Зачем плодить собою грешников? Я не
бесчестен, а все ж заслуживаю столько порицаний, что лучше б было мне и не
родиться. Я горд, злопамятен, честолюбив, во мне живут такие недостатки, что
их нельзя определить уму, нельзя нарисовать воображенью, - не хватит
времени, чтоб их осуществить. И для чего б таким, как я - негодным - ютиться
между небом и землей? Мы все мерзавцы, никому не верь. Идите в монастырь...
Где ваш отец?
Офелия. Он дома, принц.
Гамлет
Так пусть оттуда он и не выходит и строит дурака не при других,
а только у себя. Прости.
Офелия (в сторону). О Небо, помоги ему!
Гамлет
А если выйдешь замуж, дам тебе в приданое такое заклинанье:
будь целомудренна, как лед, чиста, как снег, но клеветы не избежишь. Укройся
в монастырь. Прости. Когда ж ты непременно хочешь выйти замуж - то выбери
себе в мужья глупца, а умным очень хорошо известно, что за чудовищ вы из них
творите. Итак, скорее в монастырь. Прости.
Офелия (в сторону). О сонм небесных сил, спаси его!
Гамлет
Слыхал я также о прикрасах ваших. Вам Всемогущий дал одно лицо,
вы ж превращаете его в другое; вы скачете, кривляетесь, нарочно картавите,
созданьям Божества даете злые имена в насмешку и называете свое распутство
наивностью. Чудесно! Но довольно: вот это и свело меня с ума. Я говорю, у
нас еще не будет браков... И только те, которые женились, пускай живут, но
кроме одного. А прочие останутся как были... Скорее в монастырь! (Уходит.)
Офелия
Какое совершенство в нем погибло!
Блестящий царедворец, храбрый воин,
Ученый, цвет, опора королевства,
Предмет изящества и подражанья -
Все рушилось! И мне - глубоко-скорбной,
Несчастнейшей, вкусившей мед его
Обетов гармоничных, привелось
Теперь свидетельницей быть тому,
Что этот благородный ум расстроен,
Как колокольчиков разбитый звон, -
И чудный образ юности цветущей
Отныне омрачен безумьем. Горе!
Что прежде видела и что сейчас
Я вижу!
(Король и Полоний возвращаются.)
Король
Нет, он не любовью болен;
В его речах хотя и мало связи,
Но в них безумия я не заметил.
Его душа в себе скрывает что-то,
И это может кончиться несчастьем.
Предупредить беду я так решил:
Отправить в Англию его немедля,
Чтоб получить недоданную дань.
Моря и страны новые в пути
Разнообразием своим, быть может,
Излечат то, что он от нас таит
И отчего он стал неузнаваем.
Что вы на это можете сказать?
Полоний
Я эту мысль полезной нахожу,
Но все-таки мое предположенье,
Что основание его печали -
Неразделенная любовь. Ну что,
Офелия? А впрочем, то, что принц
Сказал, не повторяй, мы знаем. Ваше
Величество, как вам угодно будет,
Так вы и поступите с принцем, но
Я все же посоветовал бы вам,
Чтобы сейчас же после представленья
С ним королева-мать поговорила
Наедине, прося его открыть
Причину своего унынья, также
Чтоб в обращении она была
Суровее, а я - когда согласны -
Их разговор подслушаю. И если
Ей не удастся выпытать его -
Решите с ним, как скажет ваш рассудок, -
Отправьте в Англию иль в заключенье.
Король
И я вполне так поступлю. Безумье
Людей, отмеченных высоким саном,
Оставить без надзора невозможно.
