Роман Жюля Верна «Таинственный остров»: Часть третья. Тайна острова. Глава первая
Гибель или спасение? – Вызов Айртона. – Совещание. – Это не «Дункан». – Подозрительный корабль. – Корабль приближается. – Наступает ночь. – Пушечный выстрел. – Бриг становится на якорь вблизи острова.
Прошло уже два с половиной года с того дня, как потерпевшие крушение пассажиры воздушного шара были выброшены на островок Спасения, а потом переселились на остров Линкольна. До сих пор они не могли установить сообщение со своими близкими. Гедеон Спилет, правда, однажды сделал попытку связаться с цивилизованным миром и отправил с альбатросом записку с кратким описанием всего, что с ними случилось с момента бегства из Ричмонда. Но он, конечно, не мог серьезно рассчитывать на успех. И только Айртон, покинутый на уединенном островке, при известных обстоятельствах присоединился к членам маленькой колонии. И вдруг 17 октября совершенно неожиданно на горизонте показался корабль, на котором, конечно, были люди!
Да, сомнений больше не оставалось! Это корабль виден на горизонте! Вопрос только в том, пройдет ли этот корабль мимо или подойдет к острову? Пока это, конечно, неизвестно, но через несколько часов колонисты все узнают.
Сайрес Смит и Герберт тотчас же позвали в большой зал Гранитного дворца Гедеона Спилета, Пенкрофа и Наба и сообщили им сенсационную новость.
Пенкроф схватил подзорную трубу и быстро оглядел горизонт. Он нашел нужную точку, которая на негативе отпечаталась в виде маленького пятна.
– Тысяча чертей! Это и в самом деле корабль! – пробормотал моряк, и в его голосе слышно было скорей неудовольствие, чем радость.
– Он идет сюда? – спросил Гедеон Спилет.
– Пока еще ничего нельзя сказать, – ответил Пенкроф, – он ведь еще очень далеко, и видны только его мачты… Его курс можно будет определить, когда станет виден корпус корабля…
– Что же теперь делать? – спросил юноша.
– Ждать, – ответил Сайрес Смит.
Колонисты долго не отходили от окна и с волнением молча смотрели на расстилавшуюся перед ними гладкую поверхность океана. За все время их пребывания на острове Линкольна подобное значительное событие случилось в первый раз, и, конечно, они были взволнованы. Совершенно противоположные мысли проносились в голове каждого из них, надежда вскоре увидеть родину сменялась опасением, что, может быть, люди на этом корабле окажутся врагами.
В сущности, колонисты острова Линкольна вовсе не были похожи на несчастных людей, потерпевших крушение, которые живут на бесплодном необитаемом острове и ведут самое жалкое существование, постоянно терзаясь желанием увидеть населенные страны. Напротив, о каких бы то ни было лишениях, особенно в последнее время, не могло быть и речи. Например, Пенкрофу и Набу жилось здесь так хорошо, они были так счастливы, что с большим сожалением расстались бы «со своим островом», как они его называли. Кроме того, колонисты успели уже привыкнуть и даже полюбить эту новую жизнь на острове, который стал таким богатым только благодаря их знаниям и их энергии. Но этот еще неизвестный корабль везет им новости с континента… может быть, это даже американский корабль!.. Но какой бы нации ни принадлежал этот корабль, он не мог плыть сам по себе, – на нем должны быть люди… и поэтому вполне понятно, что появление корабля на горизонте произвело настоящий переполох в колонии.
Время от времени Пенкроф брал подзорную трубу и снова принимался рассматривать корабль. По мнению моряка, он находился еще не менее чем в двадцати милях к востоку от острова, и поэтому колонисты пока еще не могли сигнализировать экипажу корабля о своем существовании. Если вывесить флаг, его не заметят, если попробовать стрелять из ружей – выстрелов не услышат, если даже зажечь костер, то они не увидят ни огня, ни дыма на таком расстоянии.
А между тем остров Линкольна с горой Франклина значительной высоты непременно должен быть замечен с корабля. Но это, конечно, ничего не значит, и корабль может пройти мимо в тех же двадцати милях расстояния от острова, да и зачем ему подходить к этому уединенному островку? Наверняка он случайно попал в эту пустынную часть Тихого океана, на картах которой не значится ни один остров, кроме маленького острова Табор, лежащего далеко в стороне от обычных путей судов дальнего плавания, совершающих рейсы к Полинезийским островам, Новой Зеландии и Америке.
Вдруг Герберт дал довольно правдоподобный ответ на вопрос, который всех так интересовал.
– Может быть, это «Дункан»? – воскликнул юноша.
Замечание Герберта заслуживало серьезного внимания. «Дункан» принадлежал лорду Гленарвану, который, высаживая Айртона на остров Табор, обещал вернуться за ним, когда истечет назначенный срок наказания. А остров Табор находился так близко от острова Линкольна, что яхта, направляясь к первому острову, могла пройти в виду второго. Всего сто пятьдесят миль разделяло их по долготе и семьдесят пять миль по широте.
– Надо сообщить Айртону, – сказал Гедеон Спилет, – и немедленно вызвать его сюда. Только он один может сказать нам – «Дункан» это или нет.
Все, конечно, были согласны, и журналист, подойдя к телеграфному аппарату, который связывал кораль с Гранитным дворцом, отправил телеграмму следующего содержания:
«Приходите как можно скорее!»
Вскоре послышался звонок, и Спилет принял ответ Айртона:
«Иду».
Затем колонисты отошли к окну и снова стали наблюдать за кораблем.
– Если это «Дункан», – опять заговорил Герберт, – Айртон наверняка его узнает даже на таком расстоянии, потому что он плавал на нем, хотя и не очень долго.
– Разумеется. И если это действительно «Дункан», то он страшно взволнуется! – заметил Пенкроф.
– Да, – подтвердил Сайрес Смит, – но теперь Айртон уже не тот человек, каким он был раньше, и вполне достоин ступить на борт «Дункана». Дай бог, чтобы это судно и в самом деле оказалось яхтой лорда Гленарвана, потому что появление любого другого корабля показалось бы мне подозрительным!.. Эта часть Тихого океана пользуется дурной славой, и я очень опасаюсь, что наш остров посетят пираты.
– Ну и что? Мы будем защищаться! – воскликнул Герберт.
– Конечно, дитя мое, – ответил инженер, улыбаясь, – но было бы гораздо лучше, если бы нам не понадобилось защищаться от них.
– Знаете, о чем я подумал? – вмешался Гедеон Спилет. – Остров Линкольна не указан даже на самых новейших картах, и это может служить доказательством, что он неизвестен мореплавателям… Как вы думаете, Сайрес, если с корабля увидят эту незнакомую землю, то непременно захотят посетить ее и, так сказать, открыть никому не известный клочок земли?
– Разумеется, – поспешил ответить Пенкроф.
– Я тоже так думаю, – добавил инженер. – Можно даже утверждать, что капитан корабля сочтет своим долгом не только отметить на карте любой неизвестный клочок земли, но и обследовать его, а наш остров Линкольна как раз и есть такая неизвестная земля…
– Ну, хорошо, – перебил Пенкроф, – допустим, что этот корабль подойдет к острову и станет на якорь в нескольких кабельтовых от нас… Что мы тогда будем делать?
На этот прямо поставленный вопрос ответить было нелегко. Но после некоторого размышления Сайрес Смит спокойно сказал:
– Вы спрашиваете, что мы будем делать, друзья мои? А вот что мы сделаем: мы вступим в переговоры с капитаном корабля, уговорим его довезти нас до первого попутного порта и уедем отсюда, объявив остров Линкольна владением Северо-Американских Соединенных Штатов. Затем через некоторое время мы опять вернемся сюда, но уже не одни, а с теми, кто пожелает поселиться здесь вместе с нами навсегда и основать настоящую колонию, которая станет портом для наших кораблей в этой части Тихого океана!..
– Ура! Ура!.. – закричал Пенкроф, перебивая инженера. – Мы сделаем хороший подарок нашей родине! Ведь самое главное сделано. Остров почти весь исследован, все части острова имеют названия, здесь есть прекрасная естественная гавань, пресная вода, дороги, телеграф, мастерские, верфь и завод… И теперь остается только нанести остров Линкольна на карту!
– А вдруг кто-нибудь другой завладеет островом во время нашего отсутствия? – спросил Гедеон Спилет.
– Тысяча чертей! – воскликнул моряк. – Ну, тогда вы поезжайте, а я останусь здесь один охранять наш остров и ручаюсь головой, что украсть его у меня будет потруднее, чем вытащить часы из кармана какого-нибудь зазевавшегося ротозея!
Прошел еще час, а все еще нельзя было с уверенностью сказать, идет ли судно к острову Линкольна или же проходит мимо. Оно было теперь уже гораздо ближе к острову, но с какой скоростью оно идет и каким курсом? Даже Пенкроф, моряк, и тот не мог этого определить. Ветер дул с северо-востока, и можно было предположить, что судно идет правым галсом, а следовательно, прямо к острову. Да отчего бы и не подойти ему к неизвестному острову? Море такое спокойное, что, даже не зная этих мест, можно было смело править к берегу, не боясь разбиться о рифы.
Около четырех часов, ровно через час после получения телеграммы, Айртон появился в Гранитном дворце и, войдя в большой зал, сказал:
– К вашим услугам, господа.
Сайрес Смит, как обычно, пожал ему руку, подвел его к окну и сказал:
– Айртон, мы вас просили прийти сюда по очень важному делу… Какой-то корабль показался невдалеке от нашего острова.
Айртон слегка побледнел, и на мгновение в его глазах мелькнуло смущение. Затем, высунувшись из окна, он окинул взглядом горизонт, но, конечно, ничего не увидел.
– Вот, возьмите подзорную трубу, – сказал Гедеон Спилет, – и посмотрите как следует, Айртон… Возможно, это «Дункан», который прибыл сюда, чтобы отвезти вас на родину.
– «Дункан», – пробормотал Айртон, – так быстро!
Последние слова как бы невольно слетели с языка у Айртона, и он в отчаянии схватился руками за голову.
Неужели двенадцать лет полного одиночества на пустынном острове казались ему недостаточным наказанием? Неужели этот раскаявшийся грешник еще не простил себя и не ждал прощения от других людей?
– Нет, – сказал он наконец, – нет, это не «Дункан».
– Взгляните еще раз, Айртон, – сказал инженер, – нам необходимо знать это наверняка, чтобы решить, что делать дальше.
Айртон снова взял подзорную трубу и навел ее на нужную точку на горизонте. Несколько минут он внимательно смотрел на корабль, не говоря ни слова, затем сказал:
– Там корабль, это верно, но только я думаю, что это не «Дункан».
– А почему вы так уверены в этом? – спросил Гедеон Спилет.
– Потому что «Дункан» – паровая яхта, а я нигде не вижу дыма, ни вверху, ни за кормой.
– А может быть, яхта идет сейчас только под парусами? – заметил Пенкроф. – Ветер для нее как раз попутный, и капитан, наверное, пользуется случаем сэкономить уголь.
– Может быть, вы и правы, мистер Пенкроф, – ответил Айртон, – капитан яхты, конечно, мог приказать потушить огонь в топках под котлами и теперь идет под парусами, пользуясь попутным ветром. Пусть это судно подойдет поближе к острову, и тогда мы уже наверняка все узнаем.
Вслед за тем Айртон отошел от окна и присел в углу зала на стул отдохнуть, а колонисты остались на своем наблюдательном посту и еще долго оживленно разговаривали о незнакомом судне, но бывший изгнанник с острова Табор не принимал участия в этой беседе.
Все были до такой степени взволнованы, что не могли продолжать обычную работу. А Гедеон Спилет и Пенкроф нервничали больше всех, они не могли даже стоять на одном месте и беспокойно ходили по комнате взад и вперед. Герберт тоже очень волновался, но, главным образом, из любопытства. И только Наб сохранял свое обычное спокойствие, ведь его родина там, где живет Сайрес Смит. Что касается инженера, то он ничем не выказывал своего волнения и, погруженный в размышления, скорее опасался, чем желал прибытия этого корабля.
Между тем судно немного приблизилось к острову. В подзорную трубу можно уже было рассмотреть, что это корабль очень больших размеров, а не одно из парусных прао, на которых обычно занимаются своим гнусным промыслом пираты Тихого океана. Судя по внешнему виду судна, можно было думать, что плохие предчувствия инженера не подтвердятся и что появление этого судна вблизи острова Линкольна ничем не будет угрожать мирному существованию его обитателей. Когда судно подошло поближе, Пенкроф еще раз тщательно осмотрел его в подзорную трубу и объявил, что, судя по оснастке, это бриг и что он идет правым галсом под одними нижними парусами как раз на остров Линкольна. Это подтвердил и Айртон.
Но если бриг не изменит направление на юго-запад, то вскоре скроется за скалистыми выступами мыса Когтя. Для того чтобы наблюдать за ним и привлечь его внимание, когда он будет поближе к берегу, колонистам пришлось бы подняться на возвышенность бухты Вашингтона, вблизи гавани Воздушного Шара. Но было уже пять часов, скоро наступит вечер, и проходящий мимо острова бриг исчезнет в сумраке приближающейся ночи.
– Ну, а что же мы будем делать, когда станет совсем темно? – спросил Гедеон Спилет. – Как вы думаете, не зажечь ли нам хороший костер и этим сигналом дать знать о себе проходящему кораблю?
Предложение журналиста заслуживало серьезного внимания, и, хотя Сайрес Смит все еще не мог отделаться от тайных предчувствий, решено было сделать так, как предлагал Гедеон Спилет. Ночи в этих широтах довольно продолжительны, и бриг мог уйти очень далеко от острова, а кто знает, появится ли когда-нибудь другой корабль вблизи острова Линкольна? Кто знает, что ожидает здесь колонистов, если они упустят шанс вернуться на родину?
– Да, каким бы ни было это судно, – сказал инженер, – мы непременно должны дать знать о себе этому бригу. Если мы упустим этот случай, то потом всю жизнь будем жалеть об этом.
С общего согласия было решено, что Наб и Пенкроф отправятся к гавани Воздушного Шара и, как только наступит ночь, разведут там большой костер, который непременно обратит на себя внимание экипажа.
Но в ту минуту, когда Наб и моряк собирались уйти из Гранитного дворца, бриг поменял галс и, не снижая скорость, быстро пошел к берегу, держа курс на бухту Союза.
Наб и Пенкроф, конечно, тотчас же вернулись к окну, а подзорная труба перешла в руки Айртона, который должен был окончательно решить, «Дункан» это или нет. Яхта лорда Гленарвана по оснастке издали тоже была похожа на бриг, но у нее на палубе между двумя мачтами должна быть видна труба, из которой вырывались густые клубы черного дыма, когда яхта шла на парах.
Несмотря на приближавшиеся сумерки, на поверхности океана было еще сравнительно светло, и, пользуясь подзорной трубой, можно было отлично рассмотреть бриг, находившийся на расстоянии десяти миль от берега. Айртон вскоре опустил трубу и сказал:
– Это не «Дункан». Я ручаюсь, что это не яхта лорда Гленарвана!..
Подзорная труба перешла к Пенкрофу, и моряк в свою очередь стал рассматривать бриг. По словам капитана «Бонавентура», это было судно водоизмещением от трехсот до четырехсот тонн, построенное по всем правилам судостроительного искусства, отлично оснащенное и, вероятно, приспособленное для быстрого хода. Вопрос только в том, какой стране оно принадлежит? Определить это пока было трудно.
– А между тем, – сказал моряк, – на гафеле развевается флаг, но я еще не могу различить его цвет.
– Мы это узнаем через полчаса, – заметил Спилет. – Теперь уже нет никаких сомнений в том, что капитан этого брига хочет пристать к берегу, и, следовательно, если не сегодня, так завтра мы уже наверняка будем знать все, что нас интересует.
– Все равно! – возразил Пенкроф. – По-моему, всегда лучше знать, с кем имеешь дело, и я был бы очень не прочь узнать, какого цвета флаг у этого брига.
Разговаривая, моряк не выпускал из рук подзорную трубу и продолжал следить за приближающимся бригом.
День склонялся к вечеру, и вместе с уходящими лучами солнца затихал и ветер, все еще продолжавший дуть с моря. Флаг корабля обвис, обмотавшись вокруг гафеля, так что разглядеть его в сумерках стало еще труднее.
– Я наверняка могу сказать, что это не американский флаг, – продолжал сообщать результаты своих наблюдений Пенкроф. – И не английский, красный цвет сразу бросился бы мне в глаза, и не французский, и не немецкий, и не русский… Тот белый… И не желтый испанский флаг… А между тем он одноцветный… Постойте… Чьи корабли всего чаще встречаются в этой части Тихого океана… Разве чилийский? Но он трехцветный… Бразильский?.. Нет, у Бразилии флаг зеленый… Может быть, японский? Нет, он желтый с черным… А этот…
В эту минуту порыв ветра подхватил флаг и слегка расправил его в воздухе. Айртон схватил подзорную трубу, которую опустил моряк, поднес ее к глазам и вслед за тем глухим голосом сказал:
– Флаг черный!
И в самом деле, черный флаг развевался на гафеле брига, и одного этого было уже совершенно достаточно, чтобы подозрительно отнестись к подходившему бригу.
Неужели предчувствия инженера имели основания? Неужели это пиратское судно? Может быть, эти пираты разбойничали в южной части Тихого океана, соперничая с малайскими прао, и грабили торговые суда? Но что им понадобилось на острове Линкольна? Может быть, пираты искали подходящее местечко для хранения награбленных грузов? Может быть, они искали надежную стоянку для своего брига на зимние месяцы? Неужели владениям колонистов суждено превратиться в какой-то гнусный притон, в столицу пиратов Тихого океана?
Все эти мысли невольно приходили в голову взволнованным колонистам. Черный цвет флага не оставлял никаких сомнений относительно того, какое именно судно подходит к острову Линкольна. Это пираты! Такой же флаг развевался бы и на «Дункане», если бы шайке разбойников удалось осуществить свои преступные замыслы.
Но теперь не было времени на пустые разговоры.
– Друзья мои, – сказал Сайрес Смит, – может быть, этот пиратский бриг намерен только осмотреть берега нашего острова. Быть может, экипаж не будет высаживаться на сушу. В этом нет ничего невероятного. Но мы должны прежде всего скрыть наше присутствие на острове. Мельница на плато Дальнего Вида слишком бросается в глаза. Пусть Айртон и Наб снимут с нее крылья. Потом надо будет замаскировать густыми ветками окна Гранитного дворца. Погасите все огни. Ничего не должно выдавать наше пребывание на острове.
– А наш корабль? – спросил Герберт.
– О, за него бояться нечего! – ответил Пенкроф. – Он ведь далеко отсюда, в гавани Воздушного Шара, и я надеюсь, что этим негодяям не удастся найти его!
Все приказания инженера были немедленно выполнены. Наб и Айртон отправились на плато и приняли все меры к тому, чтобы скрыть признаки жилья, которые могли быть заметны с берега. Пока они занимались этим делом, остальные колонисты сходили в лес Якамара и принесли оттуда громадное количество зеленых веток и лиан, чтобы замаскировать оконные проемы в наружной стене Гранитного дворца так, что издали их можно было принять за естественную листву. Затем принесли оружие, порох и пули, все это сложили так, чтобы иметь под рукой в нужную минуту в случае внезапного нападения пиратов.
Когда все эти предосторожности были приняты, Сайрес Смит, обращаясь к своим товарищам, сказал:
– Друзья мои, если эти негодяи сделают попытку овладеть островом, мы, конечно, будем защищать его, не так ли?
– Да, Сайрес, – ответил за всех журналист, – мы будем защищать его до последней капли крови!
Инженер протянул руку своим товарищам, которые горячо пожали ее. Только Айртон, снова занявший свое место в углу, не присоединился к колонистам и как бы не желал давать подобного обещания. Может быть, бывший преступник все еще считал себя недостойным сближаться с честными людьми?
Сайрес Смит своим чутким сердцем отлично понимал, что происходит в душе Айртона, и, подойдя к нему, спросил:
– А как поступите вы, Айртон?
– Я исполню свой долг, – ответил Айртон.
Затем он подошел к окну и стал смотреть на море сквозь закрывавшие его ветки и лианы.
Было уже половина восьмого. Солнце около двадцати минут назад скрылось за Гранитным дворцом. Ночь вступала в свои права и темным флером окутывала западную сторону горизонта. Несмотря на это, бриг продолжал идти к бухте Союза. Он теперь был уже не дальше чем в восьми милях от берега и проходил на траверсе плато Дальнего Вида, повернув от мыса Когтя к северу, пользуясь течением прилива. По-видимому, он уже вошел в бухту Союза, потому что прямая линия, проведенная от мыса Когтя до мыса Челюстей, проходила уже за кормой брига.
Первый вопрос: далеко ли пойдет бриг в глубь бухты? Затем тотчас же возникал и второй вопрос: если он проникнет далеко в бухту, бросит он якорь или нет? Может быть, он ограничится только осмотром побережья и затем снова выйдет в море, не высаживая экипаж на берег? Все это будет известно меньше чем через час. Колонистам оставалось только ждать.
Сайрес Смит с видимым беспокойством смотрел на черный флаг, развевавшийся на гафеле подозрительного судна. Появление пиратов угрожало разрушить все то, что создали он и его товарищи, все то, над чем колонисты так долго трудились.
Пираты – а в том, что это именно пираты, колонисты уже не сомневались, – может быть, уже не в первый раз видят этот остров и поэтому, подходя к нему, даже подняли свой флаг. Может быть, они уже и раньше высаживались на остров? Это до некоторой степени объяснило бы некоторые обстоятельства, остававшиеся неразгаданными до сих пор. Может быть, в не исследованных еще частях острова жили их сообщники и теперь они приехали повидаться с ними?
Сайрес Смит мысленно задавал себе эти вопросы один за другим, но не находил на них ответа. Однако он ясно осознавал, что прибытие этого брига могло повлечь за собой ужасные последствия для колонии.
Тем не менее он сам и его товарищи были твердо намерены сопротивляться до последнего. Хорошо бы узнать численность экипажа на этом бриге и его вооружение. Но как это сделать, как пробраться на бриг?
Настала ночь. Молодой месяц скрылся. Глубокий мрак окутывал и остров, и море. Тяжелые тучи, собравшиеся на горизонте, постепенно заволакивали все небо. Ветер совершенно стих еще с наступлением сумерек. Ни один листок не шелестел на дереве, ни одного всплеска волн не слышно было на берегу. Корабль был невидим, все огни на нем были потушены, и если он еще и находился в виду острова, то колонисты не видели, в каком именно месте.
– Э, кто знает? – говорил Пенкроф. – Может быть, этот проклятый бриг уплывет ночью, и мы и следов его не увидим на рассвете?
Словно в ответ на замечание моряка в эту минуту сверкнула яркая вспышка, а за ней тотчас же раздался пушечный выстрел.
Бриг был еще здесь, и на нем были пушки.
Звук выстрела послышался ровно через шесть секунд после вспышки. Это означало, что бриг находился всего в миле с четвертью от берега.
Одновременно послышался лязг цепей, которые с шумом проходили через клюзы.
Бриг стал на якорь перед Гранитным дворцом.
