12550 викторин, 1951 кроссворд, 936 пазлов, 93 курса и многое другое...

Повесть Горького «Жизнь ненужного человека»: Страница 12

– Как же! – любезно усмехаясь, сказал старик. – К этому товару привыкаешь, любишь его, ведь не дрова, произведение ума. Когда видишь, что и покупатель уважает книгу, – это приятно. Вообще-то наш покупатель чудак, приходит и спрашивает – нет ли интересной книги какой-нибудь? Ему всё равно, он ищет забавы, игрушечку, но не пользу. А иной раз бывает – вдруг спросит запрещённых книг…

– Как это – запрещённых? – спросил рыжий, прищуривая маленькие глазки.

– Напечатанных за границей или тайно в России…

– А бывают в продаже и такие?

«Теперь будет говорить тихонько!» – вспоминал Евсей приёмы старика.

Уставившись очками в лицо рыжего, хозяин почти шёпотом сказал:

– Почему не быть? Иногда купишь целую библиотеку, ну, а в ней всё попадается, всё.

– И сейчас имеете такие книги?

– Найдётся несколько…

– А ну, покажите-ка! – попросил рыжий.

– Только я вас попрошу сохранить это в секрете… знаете, – не из-за прибыли, а из почтения… желаешь услужить…

Сутулый человек перестал свистеть, поправил очки и внимательно осмотрел старика.

Сегодня хозяин был особенно противен Евсею, весь день он наблюдал за ним с тоскливой злостью, и теперь, когда старик отошёл с рыжим в угол лавки, показывая там книги, мальчик вдруг шёпотом сказал сутулому покупателю:

– Тех книг не покупайте…

Сказал и вздрогнул в остром испуге. Из-под очков в лицо ему заглянули светлые прищуренные глаза.

– Почему?

Не сразу, с большим усилием, Евсей ответил:

– Я не знаю…

Покупатель снова поправил очки, отодвинулся от него и засвистал громче, искоса присматриваясь к старику. Потом, дёрнув головой кверху, он сразу стал прямее, вырос, погладил седые усы, не торопясь подошёл к своему товарищу, взял из его рук книгу, взглянул и бросил её на стол. Евсей следил за ним, ожидая чего-то беспощадного для себя. Но сутулый дотронулся до руки товарища и сказал просто, спокойно:

– Ну, идём…

– А – книги? – воскликнул рыжий.

– Идём…

Рыжий взглянул на него, потом на хозяина, его маленькие глазки часто замигали, и он отошёл к двери на улицу.

– Не желаете? – спросил Распопов.

Евсей понял по голосу, что старик удивлён.

– Не желаю! – ответил покупатель, пристально глядя в лицо хозяина. Тот съёжился, отступил, взмахнул рукой и вдруг неестественно громко заговорил незнакомым Евсею голосом:

– Воля ваша! Всё-таки этого я, извините, не понимаю…

– Чего не понимаете? – спросил сутулый, усмехаясь.

– Рылись два часа, сторговались и вдруг – почему? – тревожно выкрикивал старик.

– Хотя бы потому, что вспомнил я вашу противную рожу. Вы ещё не издохли?

Сутулый выговорил свои слова медленно, негромко, отчётливо и ушёл из лавки не торопясь, шагая тяжело, гулко.

Минуту старик смотрел вслед ему, затем сорвался с места, мелкими шагами подбежал к Евсею и, схватив его за плечо, быстрым шёпотом заговорил:

– Иди за ним, узнай, где живёт, иди! Незаметно, понимаешь, скорее!

Евсей упал бы, если б старик не удерживал его на ногах. Слова старика сухо трещали в его груди, точно горох в погремушке…

– Чего ты дрожишь, болван?

Чувствуя, что рука хозяина выпустила его плечо, Евсей побежал к двери…

– Стой!..

Он остановился, схваченный криком.

– Куда тебе, – разве ты можешь!.. А-ах…

Евсей отскочил в угол, он впервые видел хозяина таким злым, понимал, что в этой злобе много испуга – чувства, слишком знакомого ему, и, несмотря на то, что сам он был опустошён страхом, ему всё-таки нравилась тревога старика.

Маленький, пыльный старик метался по лавке, точно крыса в западне. Он подбегал к двери, высовывал голову на улицу, вытягивал шею, снова возвращался в лавку, ощупывал себя растерявшимися, бессильными руками и бормотал и шипел, встряхивая головой так, что очки его прыгали по лицу:

– Н-на-а, – подлец!.. Да-а, – подлец, – я жив!

И крикнул Евсею:

– Запирай лавку!

Войдя в свою комнату, он, перекрестясь, тяжело свалился на чёрный диван. Всегда гладкий, теперь старик весь был покрыт морщинами, лицо его съёжилось, платье повисло складками на его встревоженном теле.

– Скажи хозяйке, чтобы перцовки дала мне, – большую рюмку…

Когда Евсей принёс водку, хозяин поднялся, залпом выпил её и, широко открыв рот, долго смотрел в лицо Евсея, а потом спросил:

– Ты понимаешь, что он меня обидел?

– Да, – сказал Евсей.

Старик поднял руку, молча погрозил пальцем и надломленным голосом проговорил:

– Я его знаю…

Сняв свою чёрную шапочку, потёр руками голый череп, осмотрел комнату, снова потрогал руками голову и лёг на диван.

Раиса внесла ужин и, расставляя на столе тарелки, спросила:

– Устали?

Нездоровится, лихорадка. Дайте ещё перцовки. Посидите с нами, вам ещё рано уходить…

Говорил он торопливо, приказывая. Когда Раиса села, старик приподнял очки и подозрительно осмотрел её.

За ужином он вдруг, подняв ложку вверх, проговорил:

Не хочется есть…

И, наклонив голову над тарелкой, долго молчал.