Повесть Станюковича «Севастопольский мальчик»: Глава 9. Часть 2
Бугай и Маркушка молча и скорыми шагами спустились в город. Они купили бутылку вина, пошли к пристани и отвалили на своем ялике, направляясь в южную бухту, чтоб переправиться через нее и пристать к госпиталю.
Музыка с бульвара долетала до наших приятелей.
На рейде царила тишина. Но в Южной бухте чаще раздавалась мерная гребля военных баркасов, полных раненых.
Скоро ялик пристал к пристани. Через несколько минут Бугай с Маркушкой вошли в главный подъезд госпиталя, вошли в большие сени и не могли двинуться — такая толпа людей, ожидающих помощи, была здесь. Стоял стон. Раздавались крики и мольбы о помощи.
Маркушка ахнул и схватился за штанину Бугая.
— Народу-то, господи! И как найти тятьку! — промолвил Маркушка.
— Найдем!..
Сени были битком набиты. В ожидании приема и осмотра раненые стояли, сидели на подоконниках, на полу. Многие лежали без сознания и, казалось, умирали. Два госпитальные служителя повторяли: «Повремените, братцы!» Писаря записывали фамилии. В толпе ходили две женщины. Они поили вином, освежающими напитками и то и дело ласково говорили:
— Подождите… Потерпите, братцы. Доктора заняты более трудными ранеными. Сейчас и вас осмотрят и всех уложат в палатах.
Одна — пожилая женщина — была в форменном коричневом платье с белым капюшоном на голове, с крестом на шее, другая — молодая — была в легком темном платье, гладко зачесанная, с обручальным кольцом на маленькой руке.
Обе, сопровождаемые госпитальными матросами с ковшами и мисками, никого не обходили и каждому находили ободряющее ласковое слово.
— Это какие же барыни? — спрашивал Маркушка.
— Одна милосердная вроде как бы казенная из Петербурга прибыла… призревать людей… Видишь — заботливая, еле ходит — устала, а обнадеживает… И хоть бы прикрикнуть… Другой зря кричит… А другая, Маркушка, вольная милосердная. Знакомая барыня, Анна Ивановна Вергежина, супружница капитан-лейтенанта… Он на баксионе, а она вон где… Осталась по доброму сердцу в Севастополе… Жалостливая…
— Ее и спроси насчет тятьки…
— Как подойдет… Видишь, за делом… И всякому ответь…
Кто-то спрашивал «милосердную»:
— Матушка! А не убьют бомбой в госпитале? От баксионов близко…
— Скоро переведут госпиталь в морское собрание… Павел Степаныч уже распорядился насчет этого… А пока слава богу! — успокаивала пожилая «милосердная», как звали матросы и солдаты сестер.
Анна Ивановна, побледневшая от усталости, подошла к одному раненому, вблизи от Бугая и Маркушки. И, когда она подала ему стакан воды с вином, старый яличник окликнул ее:
— Барыня!.. Вашескородие!.. Дозвольте обеспокоить…
Молодая дама узнала Бугая.
— Ты зачем здесь?
— По причине Маркушки… Вот он самый. Отца пришел проведать… Ранен в ноги на четвертом баксионе. Ткаченко… Допустите к нему, Анна Ивановна. Вот и письмо от Ласкового мичмана к доктору…
Анна Ивановна грустно-грустно взглянула на Маркушку, погладила его всклокоченную голову и сказала:
— Идите в третью палату. Он там… Обратитесь к сестре. Она покажет…
— А как тятька? — нетерпеливо спросил Маркушка…
Молодая женщина ничего не ответила и только указала, как пройти в палаты.
Через пять минут Бугай и Маркушка протолкались и осторожно вошли в третью палату.
