Сказка Андерсена «Райский сад»: Страница 2

— И это всё? — спросила старуха.

— Ещё я валялся по саваннам, гладил диких лошадей и рвал кокосовые орехи! О, у меня много о чём найдётся порассказать, но не всё же говорить, что знаешь. Так-то, старая!

И он так поцеловал мать, что та чуть не опрокинулась навзничь; такой уж он был необузданный парень.

Затем явился Южный ветер в чалме и развевающемся плаще бедуинов.

— Экая у вас тут стужа! — сказал он и подбросил в костёр дров. — Видно, что Северный первым успел пожаловать!

— Здесь такая жарища, что можно изжарить белого медведя! — возразил тот.

— Сам-то ты белый медведь! — сказал Южный.

— Что, в мешок захотели? — спросила старуха. — Садись-ка вот тут, на камень, да рассказывай, откуда ты.

— Из Африки, матушка, из земли кафров! — отвечал Южный ветер. — Охотился на львов с готтентотами! Какая трава растёт там на равнинах! Чудесного оливкового цвета! Сколько там антилоп и страусов! Антилопы плясали, а страусы бегали со мной наперегонки, да я побыстрее их на ногу! Я доходил и до жёлтых песков пустыни; она похожа на морское дно. Там настиг я караван. Люди зарезали последнего своего верблюда, чтобы из его желудка добыть воды для питья, да немногим пришлось им поживиться! Солнце пекло их сверху, а песок поджаривал снизу. Конца не было безграничной пустыне! А я принялся валяться по мелкому, мягкому песку и крутить его огромными столбами; вот так пляска пошла! Посмотрела бы ты, как столпились в кучу дромадеры, а купцы накинули на головы капюшоны и попадали передо мной ниц, точно перед своим Аллахом. Теперь все они погребены под высокой пирамидой из песку. Если мне когда-нибудь вздумается смести её прочь, солнце выбелит их кости, и другие путники по крайней мере увидят, что тут бывали люди, а то трудно и поверить этому, глядя на голую, немую пустыню!

— Ты, значит, только и делал одно зло! — сказала мать. — Марш в мешок!

И не успел Южный ветер опомниться, как мать схватила его за пояс и упрятала в мешок; он было принялся кататься в мешке по полу, но она уселась на него, и ему пришлось лежать смирно.

— Бойкие же у тебя сыновья! — сказал принц.

— Ничего себе! — отвечала она. — Да я умею управляться с ними! А вот и четвертый!

Это был Восточный ветер, одетый китайцем.

— А, ты оттуда! — сказала мать. — Я думала, что ты был в Райском саду.

— Туда я полечу только завтра! — сказал Восточный ветер. — Завтра будет, ведь, ровно сто лет, как я не был там! Теперь же я прямо из Китая, плясал там на фарфоровой башне, так что все колокольчики звенели! Внизу, на улице, наказывали чиновников; бамбуковые трости так и гуляли у них по плечам, а это всё были мандарины от первой до девятой степени! Они кричали: «Великое спасибо тебе, отец и благодетель!» — про себя же думали совсем другое. А я в это время звонил в колокольчики и припевал: тзинг, тзанг, тзу!

— Шалун! — сказала старуха. — Я рада, что ты завтра отправляешься в Райский сад, это путешествие всегда приносит тебе большую пользу. Напейся там из источника Мудрости, зачерпни из него полную бутылку водицы и для меня!

— Хорошо! — сказал Восточный ветер. — Но за что ты посадила брата Южного в мешок? Выпусти его! Он мне расскажет про птицу-Феникс, о которой всё спрашивает принцесса Райского сада. Развяжи мешок, милая, дорогая мамаша, и я подарю тебе целых два кармана зелёного, свежего чаю, сорванного прямо на месте!

— Ну, разве за чай, да ещё за то, что ты мой любимчик, так и быть, развяжу его!

И она развязала мешок; Южный ветер вылез оттуда с видом мокрой курицы, — ещё бы! — чужой принц видел, как его наказали.

— Вот тебе для твоей принцессы пальмовый лист! — сказал он Восточному. — Я получил его от старой птицы-Феникс; она начертила на нём клювом историю своей столетней земной жизни. Теперь принцесса может прочесть обо всём, что ей хотелось знать. Птица-Феникс на моих глазах сама подожгла своё гнездо и была охвачена пламенем, как индусская вдова! Как затрещали сухие ветки, какой пошёл от них дым и благоухание! Наконец, пламя пожрало всё, и старая птица-Феникс превратилась в пепел, но снесённое ею яйцо, горевшее в пламени, как жар, вдруг лопнуло с сильным треском, и оттуда вылетел молодой Феникс. Он проклюнул на этом пальмовом листе дырочку; это — его поклон принцессе!

— Ну, теперь пора нам подкрепиться немножко! — сказала мать ветров.

Все уселись и принялись за оленя. Принц сидел рядом с Восточным ветром, и они скоро стали друзьями.

— Скажи-ка ты мне, — спросил принц у соседа: — что это за принцесса, про которую вы столько говорили, и где находится Райский сад?

— Ого! — сказал Восточный ветер. — Коли хочешь побывать там, полетим завтра вместе! Но я должен тебе сказать, что со времён Адама и Евы там не бывало ни единой человеческой души! А что было с ними, ты наверное уж знаешь?

— Знаю! — сказал принц.

— После того, как они были изгнаны, — продолжал Восточный: — Райский сад ушёл в землю, но в нём царит прежнее великолепие, по-прежнему светит солнце, и в воздухе разлиты необыкновенные свежесть и аромат! Теперь в нём обитает королева фей. Там же находится чудно прекрасный остров Блаженства, куда никогда не заглядывает смерть! Сядешь мне завтра на спину, я и снесу тебя туда. Я думаю, что это удастся. А теперь не болтай больше, — я хочу спать!

И все заснули.

На заре принц проснулся, и ему сразу стало жутко: оказалось, что он уже летит высоко-высоко под облаками! Он сидел на спине у Восточного ветра, и тот добросовестно держал его, но принцу всё-таки было боязно: они неслись так высоко над землёю, что леса, поля, реки и моря смотрели будто нарисованными на огромной раскрашенной карте.

— Здравствуй! — сказал принцу Восточный ветер. — Ты мог бы ещё поспать, смотреть-то пока не на что! Разве церкви вздумаешь считать! Видишь, сколько их? Стоят, точно меловые точки на зелёной доске!

Зелёною доской он называл поля и луга.

— Как это вышло невежливо, что я не простился с твоею матерью и твоими братьями! — сказал принц.

— Сонному приходится извинить! — сказал Восточный ветер, и они полетели ещё быстрее; это было заметно по тому, как шумели под ними верхушки лесных деревьев, как вздымались морские волны, и как глубоко ныряли в них грудью, точно плавающие лебеди, корабли.

Под вечер, когда стемнело, было очень забавно смотреть на большие города, в которых то там, то сям вспыхивали огоньки, — так перебегают по зажжённой бумаге, словно бегущие домой шаловливые школьники, мелкие искорки. И принц, глядя на это зрелище, захлопал в ладоши, но Восточный ветер попросил его вести себя потише, да держаться покрепче, — немудрено, ведь, было и свалиться, да повиснуть на каком-нибудь башенном шпице.

Быстро и легко нёсся на своих могучих крыльях дикий орёл, но Восточный ветер нёсся ещё легче, ещё быстрее; по равнине вихрем мчался казак на своей маленькой лошадке, да куда ему было угнаться за принцем!

— Ну, вот тебе и Гималаи! — сказал Восточный ветер. — Это высочайшая горная цепь в Азии; скоро мы доберёмся и до Райского сада!

Они свернули к югу, и вот, в воздухе разлились сильный пряный аромат и благоухание цветов. Финики, гранаты и виноград с синими и красными ягодами росли здесь в диком состоянии. Восточный ветер спустился с принцем на землю, и оба улеглись отдохнуть в мягкую траву, где росла масса цветов, кивавших им головками, как бы говоря: «Милости просим!»

— Мы уж в Райском саду? — спросил принц.