Сказка Андерсена «Последняя жемчужина»

То был богатый, счастливый дом! Все в доме — и господа, и слуги, и друзья дома — радовались и веселились: в семье родился наследник — сын. И мать и дитя были здоровы.

Лампа, висевшая в уютной спальне, была задёрнута с одной стороны занавеской; тяжёлые, дорогие шёлковые гардины плотно закрывали окна; пол был устлан толстым, мягким, как мох, ковром; всё располагало к сладкой дремоте, ко сну, к отдыху. Не мудрено, что сиделка заснула; да и пусть себе — всё обстояло благополучно. Гений домашнего очага стоял у изголовья кровати; головку ребёнка, прильнувшего к груди матери, окружал словно венчик из ярких звёзд; каждая была жемчужиной счастья. Все добрые феи принесли новорождённому свои дары; в венце блестели жемчужины: здоровья, богатства, счастья, любви — словом, всех благ земных, каких только может пожелать себе человек.

— Всё дано ему! — сказал гений.

— Нет! — раздался близ него чей-то голос. То говорил ангел-хранитель ребёнка. — Одна фея ещё не принесла своего дара, но принесёт его со временем, хотя, может быть, и не скоро. В венце недостаёт последней жемчужины!

— Недостаёт! Этого не должно быть! Если же это так, нам надо отыскать могущественную фею, пойти к ней сейчас же!

— Она явится в своё время и принесёт свою жемчужину, которая должна замкнуть венец!

— Где же обитает эта фея? Где её жилище? Скажи мне, и я пойду за жемчужиной!

— Хорошо! — сказал ангел-хранитель ребёнка. — Я сам провожу тебя к ней, всё равно, где бы ни пришлось нам искать её! У неё нет ведь постоянного жилища! Она появляется и в королевском дворце и в жалкой крестьянской хижине! Она не обойдёт ни одного человека, каждому принесёт свой дар — будь то целый мир или пустяк! И к этому ребёнку она придёт в своё время! Но, по-твоему, выжидание не всегда впрок, — хорошо, поспешим же отправиться за жемчужиной, последнею жемчужиной, которой недостаёт в этом великолепном венце!

И они рука об руку полетели туда, где пребывала в тот час фея.

Они очутились в большом доме, но в коридорах было темно, в комнатах пусто и необыкновенно тихо; длинный ряд окон стоял отворённым, чтобы впустить в комнаты свежий воздух; длинные белые занавеси были спущены и колыхались от ветра.

Посреди комнаты стоял открытый гроб; в нём покоилась женщина в расцвете лет. Покойница вся была усыпана розами, виднелись лишь тонкие, сложенные на груди руки да лицо, хранившее светлое и в то же время серьёзное, торжественное выражение.

У гроба стояли муж покойной и дети. Самого младшего отец держал на руках; они подошли проститься с умершею. Муж поцеловал её пожелтевшую, сухую, как увядший лист, руку, которая ещё недавно была такою сильною, крепкою, с такою любовью вела хозяйство и дом. Горькие слёзы падали на пол, но никто не проронил ни слова. В этом молчании был целый мир скорби. Молча, подавляя рыдания, вышли все из комнаты.

В комнате горела свеча; пламя её колебалось от ветра и вспыхивало длинными красными языками. Вошли чужие люди, закрыли гроб и стали забивать крышку гвоздями. Гулко раздавались удары молота в каждом уголке дома, ударяя по сердцам, обливавшимся кровью.

— Куда ты привёл меня? — спросил гений домашнего очага. — Тут нет фей, чей дар, жемчужина, принадлежал бы к лучшим благам жизни!

— Она тут! — сказал ангел-хранитель и указал на фигуру, сидевшую в углу. На том самом месте, где сиживала, бывало, при жизни мать семейства, окружённая цветами и картинами, откуда она, как благодетельная фея домашнего очага, ласково улыбалась мужу, детям и друзьям, откуда она, ясное солнышко, душа всего дома, разливала вокруг свет и радость — там сидела теперь чужая женщина в длинном одеянии. То была скорбь; теперь она была госпожой в доме, она заняла место умершей. По щеке её скатилась жгучая слеза и превратилась в жемчужину, отливавшую всеми цветами радуги. Ангел-хранитель подхватил её, и она засияла яркою семицветною звездою.

— Вот она, жемчужина скорби, последняя жемчужина, без которой не полон венец земных благ! Она ещё ярче оттеняет блеск и красоту других. Видишь в ней сияние радуги — моста, соединяющего землю с небом? Теряя близкое, дорогое лицо здесь, на земле, мы приобретаем друга на небе, по которому будем тосковать. И в тихие звёздные ночи мы невольно обращаем взор к небу, к звёздам, где ждёт нас иная, совершенная жизнь. Взгляни на жемчужину скорби: в ней скрыты крылья Психеи, которые уносят нас из этого мира!