Кому на Руси жить хорошо - Часть 4. Пир на весь мир. Часть 3. Солдатская - Н. А. Некрасов

Автор: Н. А. Некрасов
Жанр: Поэма

Кроссворд Тесты

Тошен свет,
        Правды нет,
        Жизнь тошна,
        Боль сильна.
        Пули немецкие,
        Пули турецкие,
        Пули французские,
        Палочки русские!
        Тошен свет,
        Хлеба нет,
        Крова нет,
        Смерти нет.
Ну-тка, с редута-то с первого номеру,
Ну-тка, с Георгием — по миру, по миру!
        У богатого,
        У богатины,
        Чуть не подняли
        На рогатину.
        Весь в гвоздях забор
        Ощетинился,
        А хозяин, вор,
        Оскотинился.
        Нет у бедного
        Гроша медного:
        «Не взыщи солдат!»
        — «И не надо, брат!»
        Тошен свет,
        Хлеба нет,
        Крова нет,
        Смерти нет.
        Только трех Матрен
        Да Луку с Петром
        Помяну добром.
        У Луки с Петром
        Табачку нюхнем,
        А у трех Матрен
        Провиант найдем.
        У первой Матрены
        Груздочки ядрены,
        Матрена вторая
        Несет каравая,
У третьей водицы попью из ковша:
Вода ключевая, а мера — душа!
        Тошен свет,
        Правды нет,
        Жизнь тошна,
        Боль сильна.

Служивого задергало.
Опершись на Устиньюшку,
Он поднял ногу левую
И стал ее раскачивать,
Как гирю на весу;
Проделал то же с правою,
Ругнулся:«Жизнь проклятая!» —
И вдруг на обе стал.

«Орудуй, Клим!» По-питерски
Клим дело оборудовал:
По блюдцу деревянному
Дал дяде и племяннице,
Поставил их рядком,
А сам вскочил на бревнышко
И громко крикнул: «Слушайте!»
(Служивый не выдерживал
И часто в речь крестьянина
Вставлял словечко меткое
И в ложечки стучал.)

Клим

Колода есть дубовая
У моего двора,
Лежит давно: из младости
Колю на ней дрова,
Так та не столь изранена,
Как господин служивенький.
Взгляните: в чем душа!

Солдат

Пули немецкие,
Пули турецкие,
Пули французские,
Палочки русские.

Клим

А пенциону полного
Не вышло, забракованы
Все раны старика;
Взглянул помощник лекаря,
Сказал:«Второразрядные!
По ним и пенцион».

Солдат

Полного выдать не велено:
Сердце насквозь не прострелено!

(Служивый всхлипнул; в ложечки
Хотел ударить, — скорчило!
Не будь при нем Устиньюшки,
Упал бы старина.)

Клим

Солдат опять с прошением.
Вершками раны смерили
И оценили каждую
Чуть-чуть не в медный грош.
Так мерил пристав следственный
Побои на подравшихся
На рынке мужиках:
«Под правым глазом ссадина
Величиной с двугривенный,
В средине лба пробоина
В целковый. Итого:
На рубль пятнадцать с деньгою
Побоев…» Приравняем ли
К побоищу базарному
Войну под Севастополем,
Где лил солдатик кровь?

Солдат

Только горами не двигали
А на редуты как прыгали!
Зайцами, белками, дикими кошками.
Там и простился я с ножками,
С адского грохоту, свисту оглох,
С русского голоду чуть не подох!

Клим

Ему бы в Питер надобно
До комитета раненых, —
Пеш до Москвы дотянется,
А дальше как? Чугунка-то
Кусаться начала!

Солдат

Важная барыня! гордая барыня!
Ходит, змеею шипит:
«Пусто вам! пусто вам! пусто вам!» —
Русской деревне кричит;
В рожу крестьянину фыркает,
Давит, увечит, кувыркает,
Скоро весь русский народ
Чище метлы подметет.

Солдат слегка притопывал,
И слышалось, как стукалась
Сухая кость о кость,
А Клим молчал: уж двинулся
К служивому народ.
Все дали: по копеечке,
По грошу, на тарелочках
Рублишко набрался…