Драма Островского «Бесприданница»: Страница 18
Явление седьмое
Огудалова. Дамы здесь, не беспокойтесь. (Карандышеву тихо.) Что вы делаете? Посмотрите вы на себя!
Карандышев. Я, помилуйте, я себя знаю. Посмотрите: все пьяны, а я только весел. Я счастлив сегодня, я торжествую.
Огудалова. Торжествуйте, только не так громко! (Подходит к Паратову.) Сергей Сергеич, перестаньте издеваться над Юлием Капитонычем! Нам больно видеть: вы обижаете меня и Ларису.
Паратов. Ах, тетенька, смею ли я!
Огудалова. Неужели вы еще не забыли давешнюю ссору? Как не стыдно!
Паратов. Что вы! Я, тетенька, не злопамятен. Да извольте, я для вашего удовольствия все это покончу одним разом. Юлий Капитоныч!
Карандышев. Что вам угодно?
Паратов. Хотите брудершафт со мной выпить?
Огудалова. Вот это хорошо. Благодарю вас!
Карандышев. Брудершафт, вы говорите? Извольте, с удовольствием.
Паратов (Огудаловой). Да попросите сюда Ларису Дмитриевну! Что она прячется от нас!
Огудалова. Хорошо, я приведу ее. (Уходит.)
Карандышев. Что же мы выпьем? Бургонского?
Паратов. Нет, уж от бургонского увольте! Я человек простой.
Карандышев. Так чего же?
Паратов. Знаете что: любопытно теперь нам с вами коньячку выпить. Коньяк есть?
Карандышев. Как не быть! У меня все есть. Эй, Иван, коньяку!
Паратов. Зачем сюда, мы там выпьем; только велите стаканчиков дать, я рюмок не признаю.
Робинзон. Что ж вы прежде не сказали, что у вас коньяк есть? Сколько дорогого времени-то потеряно!
Вожеватов. Как он ожил!
Робинзон. С этим напитком я обращаться умею, я к нему применился.
Явление восьмое
Робинзон (глядит в дверь налево). Погиб Карандышев. Я начал, а Серж его докончит. Наливают, устанавливаются в позу; живая картина. Посмотрите, какая у Сержа улыбка! Совсем Бертрам. (Поет из «Роберта».)
«Ты мой спаситель. — Я твой спаситель!
— И покровитель. — И покровитель».
Ну, проглотил. Целуются. (Поет.)
«Как счастлив я! — Жертва моя!»
Ай, уносит Иван коньяк, уносит! (Громко.) Что ты, что ты, оставь! Я его давно дожидаюсь. (Убегает.)
Явление девятое
Вожеватов. Что тебе, Илья?
Илья. Да наши готовы, собрались совсем, на бульваре дожидаются. Когда ехать прикажете?
Вожеватов. Сейчас все вместе поедем, подождите немного!
Илья. Хорошо. Как прикажете, так и будет.
Паратов. А, Илья, готовы?
Илья. Готовы, Сергей Сергеич.
Паратов. Гитара с тобой?
Илья. Не захватил, Сергей Сергеич.
Паратов. Гитару нужно, слышишь?
Илья. Сейчас сбегаю, Сергей Сергеич! (Уходит.)
Паратов. Я хочу попросить Ларису Дмитриевну спеть нам что-нибудь, да и поедемте за Волгу.
Кнуров. Не весела наша прогулка будет без Ларисы Дмитриевны. Вот если бы… Дорого можно заплатить за такое удовольствие.
Вожеватов. Если бы Лариса Дмитриевна поехала, я бы, с радости, всех гребцов по рублю серебром оделил.
Паратов. Представьте, господа, я и сам о том же думаю; вот как мы сошлись.
Кнуров. Да есть ли возможность?
Паратов. На свете нет ничего невозможного, говорят философы.
Кнуров. А Робинзон, господа, лишний. Потешились, и будет. Напьется он там до звериного образа — что хорошего! Эта прогулка дело серьезное, он нам совсем не компания. (Указывая в дверь.) Вон он как к коньяку-то прильнул.
Вожеватов. Так не брать его.
Паратов. Увяжется как-нибудь!
Вожеватов. Погодите, господа, я от него отделаюсь. (В дверь.) Робинзон!
Явление десятое
Робинзон. Что тебе?
Вожеватов (тихо). Хочешь ехать в Париж?
Робинзон. Как в Париж, когда?
Вожеватов. Сегодня вечером.
Робинзон. А мы за Волгу сбирались.
