Рассказ Телешова «Домой»: Глава 4
Чем дальше, тем более во всём замечал Сёмка, что наступает осень. «Ладно. Скоро зима», думалось ему, и родное село казалось всё ближе и ближе. На полях не вились уже пёстрые бабочки, не кружились стрекозы, деревья роняли листву, трава увядала, небо чаще заволакивалось серыми жидкими тучами, по ночам стояли холода.
Но Сёмка думал: «Теперь недалеко. Теперь уж скоро».
Проходя по тракту, Сёмка чувствовал голод; он с утра ещё ничего не ел.
Завидев в кустах человека, который сидел, поджав под себя ноги, и что-то жевал, Сёмка остановился и с завистью глядел, как тот, облупив яйцо, откусывал, заедая хлебом.
— Тебе чего? — спросил человек, не поднимаясь и продолжая жевать.
Сёмка молчал.
Человек этот был не молод, с серой короткой бородой, с загорелым и обветрившимся лицом, с узкими впалыми глазами. На ногах его были надеты шерстяные пимы, на плечах пёстрый пиджак, а на затылке картуз.
— Тебе чего? повторил он, вглядываясь в Сёмку.
— Дедушка… несмело ответил Сёмка. Дай, Христа ради, хлебца кусочек…
— Самому, приятель, люди добрые дали. Ну, да на… поделюсь. Он протянул ему корку и опять спросил: Ты чей такой? Откуда взялся?
— Домой иду… в Расею.
— В Расею? Вот и я в Расею. А зачем ты идёшь?
Сёмка начал подробно рассказывать о своей жизни. Он говорил, как было скучно в бараке, как захотелось домой и как он убежал ночью, а незнакомец всё слушал да кивал головою, точно хваля его за что-то.
— Молодец, брат! проговорил старик, похлопав Сёмку по руке. Только, гляжу я, плохая твоя жизнь. Видно, по моим следам пойдёшь: ни дома тебе не видать, ни своего места не знать… Собачья жизнь. Прямо собачья!
— А ты, дедушка, кто такой? с интересом проговорил Сёмка и сел напротив старика.
— Кто я-то? Да никто. Так… Одно, слово неизвестный…
Старик глубоко вздохнул и провёл ладонью по лицу,
точно утираясь.
— Да, брат… Ты человек малый, а и то вон родина-то назад тебя потянула. Всегда она так, точно мать родная… тянет, тянет… Места нигде без неё не найдёшь. Придёшь, взглянешь на неё, матушку, одним глазком, ну и легче!
— А что, дедушка, дойду я к зиме до Расеи?
Нет, не дойдёшь. Потому пойдут холода, а на тебе вон даже пальтишка нет… Хаживал я, знаю. Не дойдёшь, говорю. Замёрзнешь.
От его слов Сёмка закручинился. Задумался и старик. Оба, потупив глаза, молчали.
Сёмка в это время представил себе, как он будет замерзать, и было горько, что никто об этом не узнает в Белом. А старик думал свою думу и молча шевелил усами.
— Так ты куда? неожиданно спросил Неизвестный, поднимаясь с травы.
— Я, дедушка, домой…
Ну и я домой. Пойдём вместе.
Оба они молча вышли на дорогу и побрели не торопясь вперёд.
